«Мерянские названия Костромской области»

Автор : Елесина Алёна Сергеевна (Костромская область)

1.Введение.

Наши предки – славяне,

Прячась по глухим лесам, на берега волжских притоков, волей-неволей наши славянские предки были вынуждены соседствовать с марийскими и угорскими племенами обосновавшимися здесь с более давних пор. Вновь прибывающие ценили опыт и уклад предшественников, частично перенимая от них навыки и обычаи. Славяне старательно пытались запоминать непривычные собственному уху и языку мерянские названия, которые и сегодня как памятные знаки о древнейших временах и о людях, живших до нас на этой земле.
На сегодняшний день большинство наименований рек, озёр, ручьёв и других природных объектов остаются «тёмными», неразгаданными, или же их объяснение основывается на легендах и преданиях. Хотя некоторые названия, уходящие своими корнями в угро-финские языки, в частности, мерянский и марийский, а также имеющие старославянскую основу, можно с достаточной долей объективности раскрыть через лингвистический «прицел».

Кто же такие меря?…

2. Происхождение меря

В VII-начале XI веках бассейн оз. Неро был заселён финно-угорским племенем меря. Известно 19 сельских поселений (селищ) и одно городище — Сарское. рисунок Селища занимали пологие склоны возвышенностей коренного берега озера у ручьёв и оврагов и на берегах рек Сара, Устье, Которосль. Все они располагались в пределах досягаемости друг от друга. Саамы, вепсы, марийцы, чудь заволочская, кострома и меря смешались со словенами и кривичами и образовали великорусский этнос.

Свободная энциклопедия Википедиядает следующее определение: Меря — это один из угрофинских этносов, некогда обитавший на обширной территории Ярославской, Ивановской и Костромской областей. рисунок История народа меря — это, по сути, предыстория Северо-Восточной Руси; этот этнос стал впоследствии центром единого древнерусского государства. Потомки мери влились в состав древнерусской народности. Мерянские традиции очень долго существовали в материальной культуре и погребальной обрядности жителей Ростово-Суздальской Руси. В настоящее время меря как этнос уже не существует. Последние, чрезвычайно скудные известия об этом народе относятся к XVIII веку. Меря постепенно исчезали, растворяясь в новой народности, но не бесследно. Топонимика и некоторые культурные традиции, а также пережитки сохранились в границах их прежнего проживания.

До наших дней дошли переданные из поколения в поколение дорусские названия рек, озер, селений и урочищ, сохранились некоторые лексические и фонетические особенности народных говоров. Стертые временем следы финно-угорских традиций обнаруживаются в фольклоре и традиционной культуре жителей современных Ярославской, Владимирской, Ивановской и Костромской областей. В этой связи изучение мери является, в сущности, исследованием одной из частных проблем этногенеза русского народа. Вместе с тем вопросы происхождения и расселения мери, ее отношений с соседними этносами важны для восстановления значения многих неясных топонимических единиц, для изучения семантики слов и воссоздания их первоначального значения.

Занимались финно-угры земледелием, охотой и рыболовством. Их поселения находились далеко друг от друга. Может быть, по этой причине они нигде не создали самостоятельных мощных государств, а стали входить в состав соседних держав. Одни из первых упоминаний о финно-уграх содержат хазарские документы, позднее финно-угры платили дань волжским булгарам, затем входили в состав Казанского ханства, а затем вошли в Русское государство.

Со временем крещение, письменность, городская культура, принесённые славянами, стали вытеснять местные языки и верования. Многие начинали чувствовать себя русскими и действительно становились ими. Иной раз для этого достаточно было креститься. Таким образом, формирование великорусского этноса прочно связано с христианизацией угрофинских этносов. И мудрость князей русских состояла в первую очередь в том, что в православной христианской вере они увидели своеобразный «этнический клей», который и склеил многочисленные этносы в великорусский народ. К сожалению, этот аспект христианства историками очень мало исследован. Кстати, на Руси людей, занимавшихся землепашеством, называли «смердами», а не крестьянами. Скорее всего, крещенных смердов стали называть «христиане», а уж позже это название трансформировалось в «крестьяне».

Люди переселялись в города, угрофинские этносы перемешивались, люди из Руси уезжали далеко — в Сибирь, на Алтай, где общим для всех становился русский язык: сначала он был языком межэтнического общения, затем государственным языком. Постепенно этот язык вытеснил остальные, и меря, вепсы, чудь заволочская, кострома стали русскими. Далеко не все знают, что в фамилиях Шукшин, Веденяпин, Пияшева ничего славянского нет, а восходят они к названию племени шукша, имени богини войны Ведень Ала, дохристианскому имени Пияш. Так значительная часть финно-угров была ассимилирована славянами, а некоторые, приняв мусульманство, смешались с тюрками. Потому сегодня финно-угры не составляют большинства населения даже в республиках, которым дали своё имя. Но, растворившись в массе русских, финно-угры сохранили свой антропологический тип, который теперь воспринимается как типично русский.

В русский язык вошло немало финно-угорских слов, таких как «тундра», «килька», «салака» «сорога» (славянское название плотва) и т. д. Слово «пельмени» заимствовано из языка коми и означает «хлебное ушко»: «пель» — «ухо», а «нянь» — «хлеб». Особенно много заимствований в северных диалектах, в основном среди названий явлений природы или элементов ландшафта. Они придают своеобразную красоту местной речи и областной литературе. Возьмите хотя бы слово «тайбола», которым в Архангельской области называют глухой лес, а в бассейне реки Мезень — дорогу, идущую по морскому берегу рядом с тайгой. Оно взято из карельского «taibale» — «перешеек». Веками живущие рядом народы всегда обогащали язык и культуру друг друга.

С меньшей плотностью памятники мери расположены также по течению реки Нерли Клязьминской, в окрестностях Ярославля и в Костромской области вплоть до Галича Мерьского. По реке Обноре меряне селились вплоть до ее истоков, они обитали на территории Любимского района Ярославской области и Грязовецкого района Вологодской области. По данным «Повести временных лет», в 859 году варяги обложили данью племя меря. В начале X века меряне принимала участие в военных походах вещего Олега, в том числе и на город Кыев в 907 году, меряне указаны в составе его войска, идущего на Царьград. [1]………………… Начало слияния мери с восточными славянами относится к IX—XI вв. Территория, заселенная племенем меря стала основой Владимиро-Суздальского княжества.

Меряне были носителями очень древней и развитой культуры, что подтверждается многочисленными археологическими раскопками. Мерянская топонимика расшифровывается на базе марийского языка [7]…………………….. Следовательно, наиболее близким к племени меря было племя мари. Вполне возможно, что современные марийцы являются прямыми потомками мери, которые не забыли своего языка и до сих пор остались язычниками. Это лишний раз доказывает, что слияние многочисленных славянских и угрофинских этносов в русский этнос происходило на волне христианизации.

3. Мерянский язык.

Мерянский народ перешёл на славянский язык, как язык новой славянской элиты, как язык межрегиональной торговли. Мерянский язык [1], где как доказано было много диалектов, вероятнее всего на эту роль не подходил.

Меря́нский язы́к — мёртвый финно-угорский язык, на котором говорило племя меря в центральной части России, локализуемое по летописным и археологическим источникам в районе озёр Неро и Плещеево (где находятся соответственно Ростов Великий и Переславль-Залесский). Об этом языке известно очень мало, фактически до нас дошли только данные топонимики (впрочем, неоднозначно трактуемые). Исчез в Средние века после того, как племя меря было ассимилировано славянами (последний раз меря упоминается в летописи в 907, распад племенной структуры мери относят ко временам Ярослава Мудрого).

Существует две версии относительно места мерянского языка в финно-угорской семье. Согласно одной, он был близок к марийскому языку (ср. близость этнонимов мари и меря; её придерживался Макс Фасмерhttp:+ рисунок проводился также анализ мерянской топонимики с опорой на марийские параллели[1]……………….), согласно другой, он стоял ближе к прибалтийско-финским языкам (сторонником этой гипотезы является Евгений Хелимский, предложивший свой анализ топонимики мери). Мерянский язык оказал огромное влияние на изначальное формирование русского (великорусского) языка, тем самым отделяя его от белорусского и украинского, где влияние мерянского отсутствует. Во-первых, в отличие от других славянских в русском языке много слов, где присутствует буква Ё (её нет в старославянском и других родственных языках): польское «пес», «еж», «есще» без Ё, украинское «мед», «смерзли» (замёрзли), «полит» (полёт) – тоже без Ё, старославянское «сестры», «звезды», «теплый» вместо современных «сёстры», «звёзды», «тёплый» и т.д. Буква «Ё» очень обильно представлена в финно-угорских языках, особенно в вепсском, марийском, коми, венгерском, финском, эрзянском (сёрма, сёвномс, лёлё, лёмзёркс, ёвкс, ёвтамс, пизёл, ёжосо, ёл и другие).

Во-вторых, мерянским наследием является полногласие русского языка. Сравним старославянские слова: брег, град, млеко, хлад и т.д. и современные: берег, город, молоко, холод, а также серп, горб, верба и чешские срп, врб, грб, название государства Сербия, а по — сербски «Српска»…

А слова повторы! В словообразовании мерянский субстрат выражен наличием сложных взаимо усиливающих слов: жили-были, жив-здоров, жить-поживать, есть-пить, нагой-босой, такой-сякой, путь-дорога, нежданно-негаданно, сегодня-завтра, руки-ноги и т.д. Это типичная калька-перевод с финно-угорских языков. Ни одна сказка в белорусском, украинском или польском языках не начинается со слов «жили-были». Мерянизмы глубоко проникли не только в словарный фонд русского языка, но и повлияли на грамматику, построение слов и предложений: например, русское выражение «у меня есть», в отличие от других славянских языков «я имаю» (я имею), т.е. «у меня есть» чисто финно-угорская калька.

Очень много слов, особенно в диалектах русского языка, попало из мерянского и других финно-угорских языков в русский язык. Например, пигарный, пикотный, пикушной (Яросл., Арх., Волог. обл.) – маленький, низкорослый, сравните вепсское «пикарайне», «пикой» совсем маленький, малюсенький, финское «пиени», диалект «пиккара» (маленький), карельское «пикку» (крохотный). Сюда же относится более известное русское слово «пигалица» (малявка, маленькая девочка). Никакой статьи не хватит перечислить мерянские слова. Профессор Ткаченко указывает и глагол ковылять (родственное финск. кavalla – «ходить, слоняться»), северорусское урма – «белка» (родственное вепсск. оrau и коми ур – «белка»), костромское сика – «свинья» (ср. финск. sika – «свинья»), лейма – «корова» (на эрзянском – лишме), ярославское тульяс – «огонь» (родственное финск. tulli и марийское тул – «огонь»), северорусское вёкса – «протока из озера», ярославское бяни – «вилы», общерусское кока – «крёстная мать» и еще десятки других. Более обстоятельно данная тема раскрыта в классической монографии ученого «Мерянский язык».

Мерянский язык повлиял на русский на всех уровнях. В фонетике северных великорусских говоров на территории бывшей «Мерянии» сплошь и рядом встречаются такие языковые явления, как не различение звонких и глухих согласных, редукция одного из согласных в начале слова, если они следуют друг за другом, и другие характерные финно-угорские черты. Первые этнографы Пошехонья и костромских земель, как писал Орест Ткаченко, сообщали о местном произношении слов «брат» как «бат», «ветка» как «ведка».
Вошедшей в литературный русский язык особенностью склонения существительных мужского рода стало наличие в родительном падеже формы на -а, -я («купить чая») наряду с формой на -у, -ю («купить чаю»). Типологическая параллель существует только в прибалто-финских языках. Ни в одном из славянских языков такого нет.
Уроженец Костромских мест – актер Михаил Пуговкин, настоящая фамилия которого даже звучит по-мерянски – Пугорькин. Пуговкиным он стал только по приезде в Москву. А пугорьками с ударением на первый слог в Костромской и Вологодской областях называли холмы, бугорки. На такой вот «пугорьке» стояло село Раменье, где и родился известный киноактер.
Как мы видим, мерянский язык оказал огромное влияние на русский, став первоосновой его лексического, словообразовательного и фонетического разделов.

4. Мерянское наследие в топонимах

Хотя в древних русских летописях упоминаются два великих мерянских озера: Ростовское (Неро) и Клещино (Плещеево), центром мерянской земли были еще два великих озера Костромской области: Галичское и Чухломское . Из этих четырех великих озер вытекают 4 реки-протоки, в числе которых Вёкса и Векса. Кстати, реки с таким названием, а также «вокса», «воксенга» встречаются и в других местах, где проживала меря.

Мерянское название озера сохранилось в некоторых топонимах Центральной России: Селигер, Вокш-ер, Пичер, Яробол, Яхреньга, Яхрома… Вышеназванные вариации мерянского названия озера созвучны и тождественны по смыслу марийскому «ер», «йар» — озеро; вепсскому и эстонскому «йарв»; саамскому «йавр»; финскому и карельскому «ярви»; эрзянскому «эрьке»; мокшанскому «эрьхке»

Кроме вышеназванных мерянских географических названий карта Центральной России изобилует другими названиями финно-угорского, в основном мерянского происхождения, хотя некоторые топонимы и гидронимы приобрели русские суффиксы и русифицированы путем искажения их фонетико-морфологического состава:

Ярославская область: Надокса, Воксенга, Ковонга, Мелекса, Селекша, Шакша, Шопша, Шокша… В некоторых районах области мерянские названия составляют до 70-80% топонимов.

Костромская область: Ворокса, Пичерга, Лынгерь, Вохма, Вохтога, Печегда, Симонга, Судолга, Нотелга, Якшанга, Онга, Вандога, Тоехта, Нерехта (Мерехта), Покша, Понга, Нея, Меремша, Шунга, Урма, Монза, Андоба, Мезенда и др. В ряде районов гидронимы почти на 90-100% мерянские.

Ивановская область: Пакша, Вичуга, Нодога, Юхма, Шуя, и многие другие.

Вологодская область (юг): Вохтога, Соть, Толшма, Сельма, Шуя и другие

Тверская область (восток и север): Селигер, Валдай, Сикша, Яхрома… На западе области уже доминируют летто-литовские топонимы.

Владимирская область (запад): Колокша, Ворша, Пекша, Судогда, Суздаль. Московская область (север): Яхрома, Талдом, Вирея, Воря, Лама, Пахра. Возможно, само слово «Москва» по одной из версий также происходит из мерянского языка. Орест Ткаченко предположил, что древнейшая форма слова «Москва» – Москов – может быть связана с мерянским словом моска – «конопля». Его гипотезу подтвердила одна из писцовых книг XVII века, где Москва-река выше Москворецкой Лужи (современные Лужники) названа Коноплёвкой…сноска. Еще одним аргументом в пользу «конопляной» версии является существование Капельского переулка в московском районе Проспекта Мира. Речка Капелька, протекавшая здесь и сто лет назад заключенная в трубу, раньше называлась Конопелькой.

5. Костромская топонимика

Город Кострома основан в XII веке и впервые упоминается в старинных Воскресенской и Тверской летописях. Слово Кострома можно перевести с финского и мерянского как «земля искупления» или «земля возмездия», Кинешма — «тихая земля» или «тихая гавань», Сендега (Sanda joki) — «песчаная река», Корба — «злая деревня», Андома (Anda maa) — «щедрая земля», Нея (nelle) — «топь», «болото». Вообще, всё, что оканчивается на «-ма», имеет отношение к земле, на «-ба(л)» — к поселению, деревне… Другое значение восходит к легенде: название « Кострома » во многих исторических источниках связывается с обрядовой соломенной куклой – Костромой , которую сжигали на костре. Пусть будет так. Но ведь название куклы тоже должно бы что-то означать. И так, вдумаемся « Кострома ». «Кост» — «Костёр». Слово «костёр» у древнейших славян означало «поднимающийся к центру», и имелось в виду к центру «круга», «солнца» поднимающийся огонь или дым. «К» — предлог, «ост», «остров», «основа». Далее «рома» и «рама», кстати, одно и тоже название . Здесь же «ра», находящийся в «ро» — «солнце». Не зря в Костроме , как и везде в Поволжье, все «окают». «У нас в Костроме , да на той стороне, все дрова градом побило». «О» тщательно и напевно выговаривается, «Ма» — древне-русское «круг». И так, « Кострома » — «поднимающийся к солнечному кругу». Что и соответствует обряду сжигания, когда соломенная кукла « Кострома » превращается в огонь и дым и поднимается к солнцу. Есть все основания считать, что именно здесь, где Волга (чье название , может, тоже от мерянского «Valga» или «valea joki» — «светлая река») делает крутой поворот и в нее впадает река Кострома , находилась столица Мерянского государства, которое насильственно поработили и крестили «русские» князья Рюриковичи… Костромская меря – самая восточная, дольше всех сохраняла дорусскую идентичность. Способствовала тому удаленность от городских центров, почти что северный климат, препятствовавший притоку населения извне и наличие этнически близких соседей – марийцев. Меряно-марийская граница проходила по реке Унже. Согласно летописям и другим историческим документам, предки современных марийцев имели на востоке Костромской области несколько собственных княжений и время от времени ходили в военные походы на Галич Мерский. Недаром слова и топонимы, очень похожие на мерянские, встречаются у западной диалектной группы марийцев.

В центральной части России много названий, которые начинаются с частиц «не» и «но». Нея , Нева, Нерехта, Нельша, Номжа. Все эти названия присущи не только Руси. Например, Нея есть во Франции и известна в истории как место, где был подписан Нейский мир. Это наши славянские названия во Франции. Можно поразмышлять и поспорить о времени происхождения этих названия, хотя бы – Нея. Кто-то считает его не таким уж и старым, но упоминание о Нее (не о нынешнем городе, а о названии той местности, где стоит сейчас этот город) встречалось в древности.

Топонимика моей малой родины представляет собой смесь названий, данных разными этносами и в разное время. Мерянское культурное наследие живет в костромском городке Нея не только в языке его обитателей. В культуре небольших деревень, окруженных со всех сторон «лесом-кормильцем», отчетливо читается типичный для прибалто-финнов хуторской способ ведения хозяйства в лесах. Здесь не увидишь кустов больших деревень, только малодворные селения по берегам небольших рек или на возвышенностях. Крестьянские занятия тут находятся в состоянии некоторого баланса с лесными – ничто не доминирует. Такое «внутрилесное» положение человека и его дома характерно мироощущению финно-угров.

Менталитет и духовные воззрения современных нейчан тоже близки к финно-угорским, которые характеризуются мягкостью и терпимостью по отношению к другому человеку. Одна из возможных причин нейской толерантности может быть связана с древними дуалистическими воззрениями местного населения. «И богу помолимся, и в черта поверуем» – отголосок той же дуалистической традиции.

Невод

От озера Неро

До озера Нево –

Небо, небо.

Закинул я невод

От озера Неро

До Нерли,

до Неи,

до Нары,

до Нарвы,

до Нево…

Нева, Нерли, Нево, Неро, Нея, Нерехта – это древнейшие названия одного рода. И так везде в Костромской области, куда ни кинь взор – везде седая древность.

Первый участок северной железной дороги Александров-Вологда был построен в 1870-1872 годах. Участок через Костромскую область Череповец-Вологда-Буй-Галич-Николо-Полома-Нея-Мантурово-Шарья-Свеча построен в 1905 году. Вот тогда-то и возникла необходимость строительства на этой железнодорожной ветке ряда станций, в том числе и Неи.

Название железнодорожной станции Нея произошло от реки Нея, на которой она стоит. Костромской историк Г.Воронов…… считает, что происхождение наименования Нея окончательно ещё не расшифровано. Зато об этом не оказалось недостатка в легендах. Вот одна из красивых легенд названия «Нея». Из истории известно.рисунки Что в местные болотистые леса татаро-монголы не заходили. Но, якобы, один заблудившийся отряд всё же попал в эти леса. Поймали несколько местных жителей и принуждали их вывести отряд из лесов и болот. Но все отказались и были казнены. Среди задержанных находился красивый белокурый юноша, в которого влюбилась красавица-дочь татарского хана. Она просила отца и воинов не казнить его, но её не послушали и юношу лишили жизни. От отчаяния и горя юная татарка бросилась в реку и утонула, так как не умела плавать , да и утопилась специально. Её звали Нея. Татаро-монголы тоже не умели плавать. Они собрали местных стариков и заставляли их достать тело девушки . при этом они показывали а реку и твердили: «Нея, Нея!». С тех пор реку стали называть Нея.

Конечно, красивая легенда. Но только Нея вместе с другими древними названиями упоминается во времена, которые были задолго до нашествия татаро-монголов.

Пожалуй, прав Воронов, полагая, что не может название реки быть образовано от личного местоимения «я» и отрицательной частицы «не». Да и никак не могли древние люди дать реке абсолютно бессмысленное название, такого в прошлом не случалось.

Бесспорно, слово Нея не русского происхождения, скорее всего финно-угорского, но только не татарского. Как считают некоторые учёные, наименования реки Нея и её притока Нельши родственны. Нельша – есть уменьшительная форма от Нея, на что указывает широко распространённый уменьшительный суффикс «ша».

От многих названий городов, посёлков, деревень, рек и участков местности в Костромской и соседних (Ярославской, Вологодской и др.) областях веет седой стариной. Все названия, начинающиеся с частицы «не», выражают обычно отрицание чего-либо. Но не только. Например, старинное слово «небога» означает убогий, нищий, бедняк, бедующий, несчастный, увечный. Прямого отрицания нет, но означает, что-то не в порядке. Интересное толкование древнерусского слова «небо» — бесконечность, высь пространство, окружающее землю нашу.

Нея, сначала станция, потом райцентр, затем город, получила название от реки Нея. Река, очевидно, — от местности. Так что же означает «Нея»? «Не», это ясно, отрицание. А всё вместе? Буква «я» или «ять» (как она называлась раньше) означает «взять», «ловить», «не брать», «не хватать». Скорее всего, в древности это было место, где не могли кого-то из далёких предков поймать, схватить. Отсюда и поговорка: «Я – не я и хата не моя».

На стыке Кировской (бывшей Вятской) и Костромской областей на реке Ветлуга расположен город Шарья. Ветлуга – понятие простое – это луга, поросшие кустарником. Название же «Шарья» как раз противоположно по значению «Нея». До сих пор встречается русское слово шарить, которое означает «искать ощупью», «копаться», «рыться», «щупать». В Пермской области в старину при игре в горелки того, кто ловит, так и называли «шарильщик». Таким образом, Шарья – место, где что-то искали, рылись.

Река Нельша и стоящий на ней посёлок с железнодорожной станцией на древнерусском означает буквально «не только ещё что-то», «вместе с кем-либо». То есть общность, община, объединение. Если призвать на помощь фантазию, то, вероятно, в этой местности когда-то соединялось может быть войско для совместной защиты, а может просто объединились люди для совместного проживания.

Более сложное название «Нерехта». Окончание «та» равнозначно «то», в старину называлось ещё «тоть». И все они, «та», «то» и «тоть», означают «этот», «оный», «сей» и даже «дальний». «Рех», «реха», «рюха», «рёха» — всё однокоренные слова. «Рюхать» — это «храпеть», «сопеть», «хрюкать». «Рёха» — «вялый», «разиня», «не отошедший ото сна». «Рёх», «рех» — «сон», «храп», «хрюканье». «Рехнуть» — «бросить», «кануть». «Нерехта» — «не тот, или та (сей, оный) сонный, вялый». Другими словами «Нерехта» — место энергичных, где нет вялости и сна. Возможно, по смыслу, что это и «бойкое место», каким в действительности Нерехта и являлась, и является с учётом реки Волги и движения по ней.

Недалеко от Кировской (Вятской) области на северной железной дороге находится город Мантурово. Имеется однокоренное слово «мантулить», которое означает «блюдолизничать», «поедать остатки». Мантурово – «остатки тура (древнего дикого быка)». Мантурово стоит на реке Унже северном притоке Волги. «Унжа», «Уне» в народно-церковном обиходе – «лучше», «лучшее»; «же», «жа» — «живите же», «жизнь». Унжа – «лучшее место жизни». В 19 столетии появилось новое слово «унженка». Так назывались речные барки (тип судов), плавающие по реке Унже.

Ближе к стыку с Вологодской областью имеется посёлок Тотьма. «Тьма» — «очень много», «темнота» — «так много, что всё в темноте». Тотьма означает «это тёмное место», «это сумеречное место».

В Костромской области старинные названия (кроме Неи, Шарьи и Мантурово) у райцентров – Парфеньево, Поназырево, Пыщуг, Кадый, Буй. Поназырево (от слова «поназырь») – «малорослый, но толстый». Пыщуг «вздутое место», «пучина». Буй – «пустырь на возвышенности», у моряков специальный поплавок над якорем. Кадый – «преддверие трубы», «узкое место» и даже «дорога, ведущая в ад», «путь, с которого не свернуть». Парфеньево происходит от имени парфён, парфентий, а означает «место для картошки». Так как картофель был завезён в Россию в XVIII веке, то Парфеньево не является древним понятием.

Все названия населённых пунктов, имеющих древние корни, нет смысла расшифровывать. Но их древнее происхождение, не поселений, а названий местностей, где они появились, можно ещё раз обозначить на примере некоторых сёл Нейского района Костромской области.

В 50-х годах возник лесной посёлок с красивым названием Ролдуга. Так называлось место, где его построили. Почти «радуга» — «радоваться дуге», «благостная», «божья душа», «солнечная дуга», «небесная дуга». Но «ролдуга» и «радуга» различные слова, имеющие один общий корень из двух – «дуга». «Дуга» — «согнутая линия, черта или вещь, образующая кривизну, часть окружности». «Рол», «роля», «ролья» — «пашня», «пахота (орба)», «пора запашки». Ролдуга – «пашня (пахота) на замкнутом месте».

Была раньше деревня Логуницы, сейчас на её месте разросся лес. Логуницы – «лог у ницы». «Ниц», «ника» — «изнанка», «тыл», «лицом к земле». «Ниций» — «низкий», «низменный». Логуницы – «лог возле низменности».

Потрусово – «потрусить», «раскачать», «вытрясти». Видимо, что-то в древности вытрясли на этом месте.

Бортново – «борт», «пасека», «место сбора мёда».

Село Коткишево в XVIII-XIX веках прославилось своими кушаками, которые продавались на Макарьевской ярмарке. Когда-то принадлежало мачехе Грибоедова. В Галицких писцовых книгах 1653 года записано: «В Коткишевской волости церковь Рождества Христова в вотчине боярина М.М.Салтыкова, а у той церкви дом вотчинника, двор земского дьячка…Деревянная церковь в селе известна с 1628, а каменная на месте её была построена в 1810 году». Название же села, по утверждению одного из краеведов, образованно от старинных русских слов «коктяшить» или «кокшить», означающих «бить», «колотить». «С таким утверждением согласиться никак нельзя, потому что в глаголах присутствуют корневые буквы, встречающиеся в топониме», — отмечает краевед Воронов. Слово «кот» раньше писалось через «ер», то есть твёрдый знак. А это означает «ловушка», «место, огороженное плетнём». Отсюда и пошло название домашнего животного кота (ловильщик). «Кеш», «Киш», «кашить», «кашик» — «ковшик, плетёный из прутьев». То есть опять предмет из прутьев. Так что Коткишево – это «место, огороженное двойным забором (плетнем) – тыном».

Старинное село Кужбал принадлежало декабристу Фонвизину. Когда он умер в ссылке в Сибири по другим данным, то здесь одно время жила молодая вдова Наталья. Вскоре она вышла замуж за Ивана Ивановича Пущина – Друга Александра Сергеевича Пушкина. В числе других 14 женщин-претенденток, заявила, что образ Татьяны Лариной Пушкин написал с неё. В архиве сохранились её письма в Сибирь. Самое раннее упоминание об этом селе относиться к 1616 году. В 1628 году здесь стояло уже две деревянные церкви и значилась Кужбальская волость.

Как пишет краевед Воронов…..: «учёные-топонимисты считают, что формат бал-бол – мерянского происхождения со значением «поселение». Формат же КУЖ по-мордовски означает «поляна», а в финно-угорских – «ель». Значит Кужбал – селение на поляне или среди елей». Но, если точнее обратиться к древнерусскому языку, то Кужбал – «куж», «кужень», «кудель» — «свёрток, шар, круг, место». «Бал» — «голос за что-то» (при голосовании), «одобрение». Так что Кужбал – «место, за которое проголосовали», «одобренное при голосовании место».

Железнодорожная станция Номжа названа по одноимённой речке Номжа. «Но» это «а», «же», «однако» (то есть, подразумевается, что имеется и противоположность значения сказанному). «Мжа» — «дремота», «дрема», «беспамятство». Итак, Номжа – «место, где хочется дремать, но нельзя» или «место, опасное беспамятностью, забывчивостью».

Из глухого леса вытекает речка Ингирь, протекает возле села Кужбал и впадает в речку Нельшу. В верхнем её течении стоят село и деревня Заингирь. Оба поселения по отношению друг к другу стоят за речкой, за Ингирем. Поэтому и называются оба – Заингирь.

Местный краевед Г.Воронов пишет о Заингире: «Немецкий дипломат С.Герберштейн, побывавший в России в 1517 и 1526 годах в записках «О Московицких делах» отмечал,что в первой четверти XVI века между Галичем и Вяткой (нынешний Киров) разбойничали бродившие там черемисы, и что путешественники, когда направлялись из Москвы в Вятку, даже делали объезд на Вологду и Устюг. Присутствие черемис (марийцев) оставило немало марийских топонимов. К их числу относится и название села и деревни Заингирь Кужбальского сельсовета. Своё имя они получили от протекающей по близости реки Ингирь, название которой от марийского «энгер» — «река». Префикс же «за» указывает на то, что это селение находится за этой рекой».

В названии просматривается не седая старина, а древнейшая история. Частица «и», стоящая в начале слова, когда-то означала «со», «да», «ещё», «вместе». «Гирь» — это «черта». То есть Ингирь – «другая черта», «другая река».

Ещё много неизведанного в мире, на Руси и, в частности, в её сердце, куда входит Костромская область. Может костромские динозавры и мамонты ждут своего открытия?

Итак, о чем же расскажут нам мерянские названия? Сохранившиеся из них подтверждают одну известную в истории закономерность: даже когда народы сменяют друг друга, названия рек остаются прежними. А иногда народы сменяют языки, оставаясь на своем месте. По названиям рек и озер можно судить о том, на каких языках говорили тысячи лет назад. Осознание своих финно-угорских корней наряду со славянскими позволит русскому народу ещё больше почувствовать себя исконными хозяевами своей Земли. Мы великий народ. Без финно-угорского упорства и трудолюбия, присущего всем этим народностям, русские бы не смогли освоить необъятные пространства Евразии.

Автор : Елесина Алёна Сергеевна

Российская Федерация, Костромская область, город Нея

ШКОЛА КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ

МОУ СОШ № 2, 11 класс

ЛИТЕРАТУРА

1. О.Ткаченко. Научные исследования по мерянскому языку