И каждый раз, как будто бы впервые,
оплакивать ушедшего живые
не умеют –
плачут,
речь теряют вдруг,
не ведают, что есть миры иные…
Глядят – не видят ничего, слепые
глаза у них,
и словно птиц из рук,
роняют асфадели восковые…
В конце аллеи липы вековые
подрост сменяет,
замыкая круг,
в котором скорби все и тайны мировые
одной пригоршнею посеял Демиург.