Картошка

Перебираю картошку — хлеб второй,
Хотя и уродилась,- гниет очень.
Перебираю клубни. Этот — сырой,
Но картошка — это так, между прочим.

Не о картошке же в стихах говорить,
Да еще гнилой к тому же наполовину.
Ну, ничего… Вот этот можно сварить…
Нужно, пожалуй, встать и выпрямить спину.

Вы говорите: «Проза», а я вам: « Поэзии суть,
И — жизнь, и никуда от нее не сбегаю.
Нужно просто немножечко передохнуть,
И вновь не Америка, а Россия покажется раем.

Мне даже гнилая картошка милее окорочков,
Я ее своими руками перебирала
Три целых дня и все — молчком.
Думаете, для поэзии этого мало?..

Папин ватник

Сэконд-хэнд, сэконд-хэнд… -Барахло на продажу.
Как хотите: поштучно? А может, на вес?
Барахло из Европы, из Америки даже…
«Прочно, выгодно, дешево», — шепчет вам бес.

Мне припомнится папин поношенный ватник.
Он в любые согреет меня холода,
Потому что посажены мамой заплатки…
Не для форса — для жизни он шит,
для труда

* * *

Дорожают хлеб и гречка,
Дешевеет человек,
И, свои расправив плечи,
Наступает грозно век.
Не железный он, конечно,
Но безжалостным он стал.
Дорожают хлеб и гречка,
Человек в цене упал.

* * *

На зимнего Николу иду я к дядьке в гости,
А дядька — алкоголик, он жизнь свою пропил.
Шагаю я по тропке, шагаю через мостик…
Ну, мостик — это громко, — дощечка без перил.
У дядьки пусто в доме. Уехала старуха.
А нынче — именины, а сердце чем согреть?
А нынче он, конечно, как и всегда, «под мухой»,
Некрасова прочтет мне и песни будет петь.

Мне грустно и печально в его холодном доме,
И, если откровенно, не хочется идти.
Но думаю, что если… Ну, кто, скажите, кроме?
К нему ведь лишь пьянчужкам, конечно, по пути.

Несу ему гостинец — пирог с вареньем сладким,
Но жизнь его вареньем, увы, не подсластить.
Он скажет мне: «Вот, видишь? — Все у меня в порядке.
А чаю — не хочу я. Я водку буду пить.»

Мой дядька, дядька Коля был, правда, алкоголик,
Но на его могилке цветы в траве цветут,
И никуда не деться мне от сердечной боли…
Над ним кукушки плачут да иволги поют.

* * *

Этот угол медвежий,
Тропок милая вязь
Там, где ноги мне нежат
И осока, и грязь.
Там фиалка ночная
Хрупкой свечкой горит
И, мой путь освещая,
Мою душу хранит.
Там тугие туманы
Пеленают зарю.
Светом тем осиянна
И живу, и творю.

* * *

Распахнута душа навстречу сентябрю,
Последнее тепло прощальной ласки лета.
Я ничего не жду, я просто подарю
Все, чем душа жива и чем еще согрета.
На одичалый мир вот этот детский взгляд,
Быть может, станет он нечаянным открытьем…
Я ничего не жду, я не вернусь назад,
Я просто лишь скажу: «Прощайте и — простите»

Распахнута душа… Последнее тепло.
Как сладостно мне быть отчаянно свободной!
Лети, моя душа, ты встала на крыло,
И путь твой предрешен осеннею природой.

Истина

«Я знаю — истина в — вине»
А.Блок

Что знаю я? О чем тоскую?
Какую Истину взыскую?
Правд — много. Истина — одна.
На дне стакана не видна.
Но стоит в небо лишь взгянуть, —
И к Истине увидишь путь.

* * *

И.В.

Мокрый снег летит и тает,
А рябина только слаще.
Ты об этом вспоминаешь?
Вспоминай, прошу, почаще.
Пихта веточкой зеленой
Прислонилась, растревожив.
Ничего нет в мире лучше,
Ничего родней, дороже.
Воздух тот, которым дышим.
Он родной, он самый сладкий.
Мокрый снег летит на крыши…
Помнишь? Значит, все в порядке.
Вздохну невольно: «Что поделать? Осень,»
И осень упадет к моим ногам
Всей тяжестью прощальною колосьев.
Всей грустью тихой — к рощам и лугам.
Всей щедростью неистовою лета…
Ах, как же это все мне сохранить?
Ведь под ногами кружится планета,
И дар бесценный можно уронить.
Кружись, 3емля! Без твоего круженья
На новую весну надежды нет…
И я держу в ладонях лист осенний,
Весны грядущей радостный привет.

* * *

Листва под ногами уже не шуршит,
Не тянет паук паутинку-преграду.
Картину печальную пусть завершит
Пора осторожных глухих снегопадов.
Все раны земные прикроет снежок
И ляжет снежинка тебе на ладони…
Пора подводить нам с тобою итог,
Готовы ли сани и резвы ли кони?
Пора в путь-дорогу, но, знаешь, постой,
Чуть-чуть придержи, я еще не готова,
Еще не привыкла я к мысли простой:
Теперь не всегда ведь к лицу нам обновы.
Листва потемнела, пожухла давно,
Но горько и нежно пылают рябины…
Так выпьем с тобой молодое вино
За нашего, мной не рожденного, сына.