Осподи!
… с твоих цветов лепестки

каждую  с небес низринутую снежную блажь
харч какой ни на есть
или неба клок
не прошу – ты мне сам всё дашь

Осподи!
что я еще хотел?
тяжко мне и стыдно просить
есть какой-то в жизни предел
встанешь – в шапку ткнешься лицом –
как жить?

Что тебе до моих болей?
Ты орешь с небес
давишь тьму плечом
ничего мне не жалко
и ты не жалей
Осподи
ни о чем

и богатства и всехной красы…
жалко только – милости невпопад
стучат в жилете серебряные часы
а супротив угасает черешневый сад

токмо вот о родных моих порадей чуток
и в сосновый омшаник надышивая тепло
не забудь заглянуть в кажный улей
в кажный леток
всякой ли душе зимовать светло

аще не забудь дорогих моих корешей
Женьку
Саньку
Михайло с Григорием
я судьбу свою объегоривал
а она на мост меня –
да с крыльца взашей

пусто как на холоде
тьма какая…

поленница горбыля

Осподи

мля…

Светлее, чем у всех, не твой наряд.
Но отчего мы тянемся друг к другу,
как дети, встав на цыпочки, глядят
за изгородь на чудную зверюгу —
вот-вот проснется…

Бледной полуправдой
картавят рот — весь мир прибрать хотят
кошмары босховы и дьяволовы слуги.

Тебе дана волшебная ретина,
но способ мыслить твой — увы! — рутинный.

Откуда знать тебе, что образ — лишь предлог
к прогулке дальней без путей-дорог.

Но ты чертей и рыб в альбом рисуешь
и оживлять без знахаря рискуешь.

Зришь воды, вертограды, свод небес.
Земля вращается в семи цветных пределах —
не отвести от сущего очес!
В лучах фотонных, вверх скользящих стелах
мир триумфален,
и мильон чудес
ты наблюдаешь майскою порою.

Но август стороной летит другою…
И вдруг такою озарит тоскою!

Слезами обольюсь над книгою складской:
какой реестр!
какая партитура!
И в каждой строчке внятная цезура.
Прелюды накладных!
Расходных ордеров,
как фуги Баха, стройные цифири…

Глаз ревизора — он нежней сапфира,
и оттого так кладовщик суров.

Культур слои — как старые обои:
пером царапнешь — вспыхнет голубое…

Мне это время любо и любое,
но в списках значусь тех же, что и ты.
Мы в корень зрим, но разве мы кроты?
Всем места в кронах хватит для скворешен!
Генеалогия пусть на одних ветвях,
а на других уже полно черешен.
И среди ангелов грязнуль нет и нерях:
в слюнявчиках, хрустящих от крахмала,
они летят —
ах, это голуби летят! —
и им, кажись, до нас и дела мало.

Но для любви, для утоленья жажды
неужто времени не хватит вам однажды
и наши дни без пользы прогорят?

А я уже и лавр припас на всякий случай,
и пузырек с эссенцией летучей,
и Улугбека звездные таблицы,
и кость грудную Азраила-птицы.

Но нам уже пора с тобой проститься…
Твой легкий шаг люблю,
и каждый взгляд, и жест…
Пусть это мне когда-нибудь приснится:
любовь моя,
и радуга в ресницах,
и снега за спиной сутулой взвесь…
И все окрест,
как я того хочу,
преобразится.