Первая командировка в Костромское авиапредприятие была по письму, пришедшему в редакцию и сообщавшему о случае в общем-то чрезвычайном. В публикации, которая затем последовала, речь шла о нарушении принципа коллективизма при подведении итогов социалистического соревнования. Фамилия руководителя полетов службы движения Ф. Кислякова, выдвинутая его товарищами по работе и одобренная на заседании профкома предприятия, вдруг оказалась вычеркнутой из списка кандидатов рукой командира Н. Гурова. Причем командование обошлось в данном случае без всяких тонкостей и «реверансов» по отношению как к кандидату, так и к коллективу, его выдвинувшему.
Об этом мы и рассказали в материале «Учитывали личные деловые качества, общественное лицо» (№ 84 от 14 июля 1979 года), подчеркнув, что в немилость Ф. Кисляков попал не за какие-то просчеты в работе, а за критические мысли, которые он позволял себе высказывать на собраниях.
Значительно позже установленного срока в редакцию пришел ответ за подписью «треугольника» предприятия, который мы почти полностью процитировали в корреспонденции «За частоколом пустых слов» в номере от 18 сентября с. г. В
ответе были мастерски обойдены все острые ситуации и подтверждалось особое мнение в отношении к Кислякову.
Поэтому-то в редакции созрело решение о повторной командировке в Кострому.
Первый вопрос, который мы задали в повторный визит, был об обсуждении газетной публикации в коллективе. Увы. ничего утешительного нам сообщить не смогли. Статья не обсуждалась даже в службе движения, не говоря уже о других подразделениях. Более того, номер со статьей отсутствовал в подшивках газет…
Правда, есть один официальный протокол заседания профбюро от 26 июля, где вновь рассматривалась кандидатура Кислякова, вычеркнутого из списков волевой рукой. Он гласит: «Отменить решение от 7 февраля». «За» —4, «против» — 2, «воздержались» — 3. Такой расклад не устроил Н. Гурова, и он в заключение подчеркнул, как свидетельствует стенограмма: «Я категорически против, чтобы Кислякова признать лучшим и наградить его знаком «Победитель! социалистического соревнования»…
В службе же движения Кисляков по-прежнему на хорошем счету, и мнение коллектива, что он был лучшим, остается непоколебимым. По-прежнему молодые диспетчеры, только что пришедшие в службу, просятся именно в смену Федора Дмитриевича.
Психологический климат — не абстрактное понятие, придуманное социологами. Его чувствуешь так же конкретно, как и погодные изменения.
Только влияет он на материи тонкие: настроение, сознание людей и в конечном итоге на их отношение к делу. А тональность. минорная или мажорная, этого психологического настроя зависит от руководящего звена коллектива, его лидеров. Высоких должностей никто не наследует. Каждая ступень служебной лестницы дается трудом и личными качествами человека, выделяющими его среди других.
Но вот есть уже и солидное кресло, и энное количество замов, и даже табличка с указанием часов приема. А у порога притаилась самая большая опасность: человек может уверовать в непогрешимость собственных мнений и указаний. Авторитет должности не каждому по плечу. И то, что раньше проигрывалось и перепроверялось в десятках вариантов, утверждается сразу, одним росчерком пера.
Хорошо еще, если за несправедливой резолюцией стоит локальный конфликт, обида человека, в общем-то оптимистически глядящего на жизнь. А если за этим целая судьба, переломанная и пере-
путанная в изначалье, если ползет по коридорам липкий «смог» равнодушия, порождая климат психологической разобщенности?
Тогда это уже не частное дело коллектива, даже такого большого, как костромской. К таким размышлениям нас привел еще один конфликт.
„.В комнате летного отряда мест не хватило: пилоты стояли вдоль стен и в проходе. Шел разговор об уволенном в конце декабря 1977 года Владимире Шевченко, бывшем втором пилоте Ан-2, до сих пор оспаривающем свое увольнение и требующем «реабилитации». Бывшие товарищи Шевченко рассказали, что летать Володя хотел, выступал с предложениями, понятными им, молодым пилотам (ввести упорядоченный график полетов), пытался осмыслить причины недостатков, мешающих в работе.
На собрании заговорил Борис Анохин, спокойно и по-деловому объясняя, что не такой уж был плохой Шевченко, и из него и хороший летчик, и общественник мог получиться. После этих слов командир буквально взорвался, обрушив на своего заместителя град упреков в незрелости и непонимании момента. И вдруг все сидящие, как по команде, встали и направились к выходу. В первый момент мы даже не сообразили, что, собственно, произошло.
В коридоре стало тесно и шумно, здесь теперь все открыто высказали свое мнение. Оно сводилось к следующему: с Шевченко поступили несправедливо и, более того, жестоко.
Неприязнь к Шевченко складывалась у руководства годами из-за его эксцентричности, которая кое-кем квалифицировалась просто — выскочка, демагог. Тогдашний командир звена М. Шахов держал Шевченко в «черном теле» и чуть что, «навешивал» ему выговоры, переводил из одного экипажа в другой.
Вздохнул было Шевченко — вышел из-под контроля Шахова, — но ненадолго. Снова последовали выволочки, нарекания, дисциплинарные взыскания «на всю катушку», уже по инициативе командира эскадрильи А. Толмачева. Не нравился ему этот парень, который будучи заместителем председателя совета молодых специалистов как в устной, так и- в письменной форме критиковал беспорядки. Шевченко становился притчей во языцех, и поэтому приписать ему лишний грех уже не было делом сложным. Но вот Толмачева назначили начальником штаба — и последовал год передышки. Ни одного взыскания, Ни одного замечания, наоборот, благодарность за хорошее исполнение служебных обязанностей. Но вспомнил-таки Толмачев про Шевченко, вкатил очередной строгий выговор, выдворил за ворота предприятия.
«Мы считаем, что большинство взысканий, которые были наложены на Шевченко, не есть результат его плохого поведения», — писали в МГА двенадцать командиров самолета и пять вторых пилотов. Они подчеркивали, что не согласны со многими пунктами характеристики, данной командованием и составленной без их участия и ведома.
Такого поворота здесь не ожидали. Авторы письма вызывались «на ковер», для «обработки». Некоторые отступили, другие остались на принципиальных позициях. Один из пилотов ‘ сообщил: «Толмачев, спросил меня в лоб: почему ты горой стоишь за Шевченко? И, не дожидаясь отвёта, пригрозил: смотри, парень, разделишь его сзгдьбу!».
Такова предыстория приказа об увольнении. Посмотрим теперь, что говорят официальные до-
кументы по проверке жалобы бывшего пилота.
Московский терком профсоюза авиаработников в лице его председателя Е. Романова 19 января 1978 года ответил, что «…для разбора заявления на место выезжал главный инспектор труда Маврин В. М., который установил, что строгий выговор за прогул 21 ноября 1977 года объявлен незаконно, так как в плане-наряде на полеты в этот день Шевченко не числился.
Приказ командира
№ 167 от 8 июня 1976 года о вынесении строгого выговора за невыполнение правил общежития также противоречит законодательству».
«Увольнение с летной работы произведено с нарушением трудового законодательства, в связи с чем Прокуратурой СССР предложено Министерству гражданской авиации рассмотреть вопрос об отмене приказа начальника Управления гражданской авиации Центральных районов». Это уже документ из Прокуратуры СССР, и датирован он декабрем прошлого года.
Но отменить ошибочный, незаконный приказ никто не торопился.
…Так что же все-таки происходит в Костроме, в этом тихом старинном городе, в этом уютном аэропорту, где так весело и легко взлетают и садятся нарядные Л-410, где крохотные тени от двукрылых Ан-2 проносятся над волжскими заводями и лесами?
Командир авиапредприятия, человек хоть и не новый в коллективе, но на руководящей должности сравнительно недавно. Для него главное — «дать» план. И он его обеспечивает. Остальные заботы (воспитательные последствия хозяйственной деятельности) должны. по его мысли, взять на себя заместители, в чьи методы работы он не считает нужным вмешиваться.
Толмачев в действиях своих никогда не сомневается. Тем более не позволяет делать это подчиненным. Пост начальника штаба получил в результате неожиданного увольнения своего предшественнка по причине… драки с ныне здравствующим заместителем командира по политико — воспитательной работе Иншаковым
Председатель профкома Шишов, сейчас уже бывший, скромный, честнейший человек, забывал о сне, составляя очередные условия по социалистическому соревнованию, бегал по инстанциям, добиваясь их типографского оформления, но одного так и не понял: почему после каждого торжественного собрания по итогам соревнования уносил в портфеле до двадцати конвертов с невостребованными премиями?
И есть коллектив, трудом которого прежде всего и выполняется план. но который не ходит на торжественные вечера, а премии предпочитает получать у кассира вместе с зарплатой.
Первой — публикацией мы хотели помочь преодолеть эти злополучные метры разобщенности. Но, кроме формального ответа «треугольника», других активных действий не было.
Нам показалось, что, замалчивая высказанные в их адрес претензии, соавторы молчания и отписок пробуют поставить под сомнение неугодное их пониманию мнение, выискивают «предвзятость» там, где речь идет о принципиальном отношении к реальным недостаткам. Советуем им прочитать передовую статью газеты «Правда» от 27 октябре; 1979 года. j
Н. ПРОХОРЧУК,
С. ТАЙНС,
специальные корреспонденты «Воздушного транспорта»
Кострома.